Английский журнал The Economist рассказывает об условиях труда на АЭС Фукусима-1.
"При подъезде к станции все машины останавливают полицейские. Подавляющее большинство рабочих числятся в штате не у ТЕРСО, а у субподрядчиков. Они проживают в городе Иваки вблизи зоны отчуждения и относятся к низкооплачиваемой категории. Их нетрудно определить по легким спортивным костюмам из синтетики. Видимо, их набирают из беднейших слоев. Такие рабочие зачастую лишены социальных гарантий - медицинской страховки и пенсии. Определенную роль в наборе рабочих играет японская мафия "якудза".
- Один из рабочих звонит домой по телефону-автомату, потому что ему не на что купить мобильный телефон. - У другого во рту всего один передний зуб. - Они оба неразговорчивы с журналистами, потому что в их контракте значится такой пункт, как неразглашение служебной тайны. - Один из них зарабатывает 15.000 иен ($190) в день. Его обязанность - уборка мусора на территории станции. - По его словам, он прослушал получасовой курс обучения. - Он также сказал, что почти всё о радиации узнал из телепередач. Об условиях труда
По словам депутата городского совета Иваки, коммуниста Хироюки Ватанабэ, на АЭС часто случаются нарушения правил безопасности. "Рабочие жалуются, что им приходится ходить по радиоактивной воде в дырявой обуви. Некоторых не инструктировали, когда менять фильтры в масках, - так говорит Ватанабэ. - ТЕРСО экономит на всем. На станции наблюдается дефицит даже таких инструментов, как гаечные ключи. У меня есть документ, подтверждающий, что один из рабочих в течение двух месяцев получил облучение 33 миллизиверта, что составляет треть годовой нормы".
От внимания средств массовой информации ТЕРСО защищена инструкцией о неразглашении. Депутат горсовета показал журналистам приказ, который пришлось подписать одному из местных руководителей. Пункт 4 запрещает обсуждать с посторонними подробности работы на АЭС, а любые запросы СМИ об интервью должны отклоняться.
С корреспондентом The Economist согласился поговорить один из инженеров, который участвовал в работах по охлаждению трех реакторов после расплавления топлива. "Самая тяжелая работа досталась низкоквалифицированным рабочим, - рассказывает он. - Им приходилось расчищать столько мусора, что они буквально валились с ног от жары и от веса своей защитной амуниции. Если их увозила "скорая", то уже на следующий день они снова были на рабочих местах".
Самыми напряженными были июнь и июль. После того, как обломки были убраны, его перевели на работу с инженерными системами. Смены длились по 7 часов: один час работы на территории станции, следующий час - отдых. Перед работой ему приходилось надевать два комплекта защитной одежды, 4 пары перчаток и каску с респиратором. Одежда должна быть подогнана так, чтобы закрывать все части тела. После каждого часа работы он снимал с себя защитную одежду, а к началу нового выхода на территорию надевал новый комплект (ТЕРСО объявила, что у них скопилось 480.000 использованных защитных комбинезонов, которые ждут утилизации). "Мы здесь делаем все возможное, но офисные работники ТЕРСО в Токио понятия не имеют, как обстоят дела с условиями работы на станции, - говорит инженер, и добавляет: Но, все равно, пока не закончим,- я отсюда не уйду".
Источник: The Economist, 5 ноября (с сокращениями)
